Екатерина Агеева: «Отказ Ларса фон Триера я в горячке приняла за предложение» — lk-rt-ru.ru

Екатерина Агеева — актриса с броской внешностью и затейливой биографией. Она мечтает стать моделью в Париже и сниматься у Педро Альмодовара и Ларса фон Триера. А сейчас уверенно завоевывает отечественный киноолимп. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Екатерина, как вы относитесь к самообразованию?

— Хорошо. Стараюсь много читать, за завтраком смотрю лекции Арзамаса, часто слушаю классическую музыку, учу языки… В последнее время меня увлекает история. Сейчас дочитываю книгу Михаила Зыгаря «Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы» и частенько смотрю телеканал «Дождь». Вообще, у меня все началось с Владимира Познера. Друзья, которым нравится Юрий Дудь и другие герои YouTube, надо мной иронизируют, но я настоящий фанат. Восхищаюсь его интеллектом, эрудицией, тонкостью донесения важных вещей. Он может только лишь намекнуть, и все сразу ясно. Познер меня побуждает изучать, исследовать, читать, смотреть, не останавливаться, выходить на какой-­то новый уровень. Конечно, учиться я любила всегда, и те же языки мне давались легко. Английский освоила еще в детстве, в спецшколе в Метрогородке. Итальянский в мою жизнь пришел много позже.

Язык невероятно певучий, и теперь я с удовольствием читаю как на английском, так и на итальянском. Я же абсолютный космополит, у меня родители бортпроводники, и я с ними путешествовала по миру с трех лет. С тех пор совершенно не могу без поездок. Но при этом мне всегда казалось, что менталитет иностранцев до конца не станет мне понятным. Особенно их юмор. Как оказалось, я заблуждалась. По крайней мере относительно итальянцев. Наша природа юмора близка.

— Получается, вы бы могли осесть в Старом Свете…

— Наверное, был такой шанс. Я два года прожила в Лондоне, часто туда прилетала. До этого мечтала обосноваться в Европе, меня очаровали люди, их привычки, вкус, я восхищаюсь их архитектурой, кухней, климатом, но, попробовав там именно жить, я пришла к выводу, что совершенно не могу без Москвы, в которой родилась. Тут у меня семья, друзья, работа, все родное, знакомое. Идеальный вариант: ездить по миру, даже зависать где-­то надолго и при этом обязательно возвращаться.

"С резюме на французском и моей черно-белой фотосессией я пришла в самое культовое модельное агентство Парижа и заявила, что хочу с ними работать"Фото: Иван Тамазин

— А разве вы не могли приобрести друзей и работу там?

— Конечно, это всегда вопрос времени. Но без определенного комьюнити, будь то учеба или работа, это все-таки сложно сделать. Я ходила в Лондоне на разные кастинги, но безрезультатно. Как-­то раз пришла на пробы на роль русской девушки и оказалась в окружении белокурых, голубоглазых англичанок. Видимо, режиссер и продюсер так себе представляли данного персонажа. И тогда это не я. Но убежденность в том, что западные художники вполне могут меня снимать, во мне все равно есть. Не случайно же несколько лет назад решилась на авантюру и написала письма моим любимым режиссерам Педро Альмодовару и Ларсу фон Триеру. Педро проигнорировал мое послание, а от Ларса пришел отказ, который я вначале, в горячке, приняла за предложение. (Улыбается.) Но в любом случае верю в то, что в будущем у меня будут зарубежные проекты.

— С такой активностью вам и агент не нужен. Умеете самостоятельно продвигать себя?

— Нет. Письма были отправлены в порыве. Я предлагать себя не умею. Однажды очень хотела сыграть одну роль — проститутки, у которой миссия спасти человечество. Авторы проекта видели в этой роли только меня, но продюсеры не утвердили. Я была страшно расстроена. Неудачи случаются. Особенно в эру продюсерского кино.

— Многие ваши коллеги отправляются в Америку учиться в актерской школе Ли Страсберга. У вас не возникало подобных мыслей?

— Я думала над повышением квалификации, но не так поверхностно. Месяц, мне кажется, слишком мало. Хочется более глубокого подхода. Все-таки четыре года ГИТИСа, где меня учили, это гораздо основательнее. (Улыбается.) Хотелось бы, например, чтобы было учебное заведение для актеров, в котором преподают актерское ремесло именно в кино, а не только в театре, поскольку это абсолютно разные подходы.

— Кстати, а почему вы покинули труппу Театра им. Маяковского?

— После выпуска был такой подъем и такая наполненность, что произошел внутренний конфликт с рутинностью давно и одинаково существующего театра. Идти на компромиссы не хотелось, поэтому я выбрала кино. Хотя к театру привязана и при случае даю понять своим друзьям, театральным режиссерам, что мне было бы интересно участвовать в их постановках. (Улыбается.) Здорово ведь работать именно с единомышленниками.

"В меня не влюбляются с первого взгляда. Все начинается с общения, дружбы. И я ценю не сумасшедшие ухаживания, а разговоры по душам"Фото: Иван Тамазин

— С кинематорафом вам везет, участвуете в проектах, о которых говорят: «Фея», «Хандра», «Француз», «Легенда»…

— Для меня важно не только создать яркий образ персонажа, но и возможность его развивать в процессе съемок. Эпизод можно сделать шедевром, но артист растет творчески тогда, когда у него есть возможность выстроить что-­то, придумать, следовать за изменением своего героя, так обычно происходит в больших ролях. И на это лето у меня уже есть определенные планы… (Улыбается.)

— У ваших приезжих коллег порой нет выбора, и они ради ипотеки соглашаются на не слишком качественные проекты. У вас вроде иная ситуация, верно?

— У меня тоже нет пока своей квартиры, я снимаю, но я не озабочена ее приобретением во что бы то ни стало. На сегодняшний день меня все устраивает. Я не стремлюсь к чрезмерным материальным благам. Все свободные средства трачу на путешествия. Это мой ресурс, наполняющий энергией. Никогда не устаю в поездках. Удивляюсь, когда люди после перелета хотят отдохнуть. Ты же сидел в кресле, ел, спал, значит, готов к исследованию новой территории! У меня, во всяком случае, так. А по поводу крупных вложений… По-­моему мнению, не стоит прилагать сверхусилия, снимаясь где попало, чтобы только стать владельцем своего жилья. От съемок нужно получать удовольствие.

— С финансами ловко управляетесь?

— Уж не знаю. Шопинг люблю. Странно, что наряжаться мне не нравится, а вот сама покупка одежды — радостный процесс. Предпочитаю не брендовые вещи. Всегда можно найти что-­то приемлемое, элегантное и среди не знаменитых марок. И я целиком и полностью поддерживаю нынешний тренд — уход от пафоса к более простым, удобным моделям.

— Очевидно, что тенденция экологичности и минимализма вам близка, раз вы вегетарианка.

— Сейчас пока нет. Во время заболевания коронавирусом в октябре 2020 года мне дико захотелось мяса. Попробовала кусочек, ужаснулась, но пошла на поводу у организма, через неделю съела уже солидный кусок. Мне стало значительно лучше, и с тех пор иногда себя балую докторской колбасой с черным хлебом и с огурчиком. Но для меня это скорее гурманство. (Улыбается.)

Свободный английский, итальянский, страсть к путешествиям не удержали Екатерину на Западе. Вне родного города она, коренная москвичка, себя не представляетФото: Иван Тамазин

— Возвращаясь к теме путешествий, когда откроют границы, вы первым делом полетите куда?

— На днях я вернулась из Дубая. А когда откроют все границы, сразу куплю билет в Мексику или в Марокко, а быть может, в Австралию. Меня вообще невероятно манят дальние странствия. Уверена, что мне подошла бы роль ведущей телепутешествий. Тем более что путешественница я некапризная, умею довольствоваться малым, живу обычно в хостелах, которые заранее не бронирую, и знакомлюсь там с какими-­то уникальными личностями. Допустим, в Таиланде мне попался потрясающий француз, который без остановки колесит по свету уже в течение тридцати лет. Не представляете, какие захватывающие у него воспоминания! А с каким замечательным соотечественником я столкнулась — учителем по образованию, которого взяли в тайскую школу даже без английского! Знаете, когда подходишь к миру с доверием, он тебе дарит волшебные встречи и тех, кто тебе необходим именно сейчас. Особенно эта система функционирует в отпускных вояжах, когда ты расслаблен, никуда не торопишься и не скован суетой нашего мегаполиса.

— А как же ваши заявления, что вы домоседка, обожаете убираться, смотреть кино, принимать друзей…

— Это тоже правда. Моя подруга, актриса Настя Мытражик, вечно меня пытается вытащить то на фитнес, то на йогу, то на танцы, но из десяти ее предложений я принимаю лишь одно-два.

— Вы перестали быть фанатом спорта?

— У меня с ним сложные взаимоотношения. Я с трех лет до одиннадцати занималась художественной гимнастикой, а с одиннадцати до семнадцати — плаванием, поэтому можно сказать, что все детство провела в зале, и мне это немного надоело. Соревнования — это здорово, но, когда тебя растягивают с болью, невесело совсем. Сейчас любое физическое напряжение вызывает во мне скорее протест. За исключением работы! Вот недавно у меня была премьера фильма Николая Хомерики «Белый снег», про лыжниц. И там пришлось потрудиться. Было очень много лыжных тренировок для съемок. А в конце мая вышел на экраны сериал «Легенда». Тоже спортивная история, которая сделана тщательно, бережно, с юмором.

— Все физические усилия в детстве явно не прошли зря — вы тонкая, гибкая, в Париже вон собирались стать моделью… Кстати, что этому помешало?

— Обстоятельства. Когда я смотрела на моделей и на себя, мне казалось, что в нас есть нечто общее и я тоже способна работать в этой сфере. С резюме на французском и своей черно-­белой фотосессией я пришла в самое культовое агентство Парижа и заявила, что хочу с ними сотрудничать. Они оказались не готовы к такой спонтанной ситуации. (Улыбается.) Но, может, и к лучшему, значит, дорога у меня другая.

— В какой семье вы воспитывались и как родители отреагировали на ваш выбор профессии?

— Родители у меня классные! Все мои друзья и друзья младшего брата (ныне студента строительного колледжа) от них тоже в восторге. Они молодые: маме пятьдесят, папе пятьдесят три, и они очень активные, увлекающиеся, легкие на подъем. С детства я видела только их любовь, очень нежную и заботливую, никогда не было ссор и криков. У нас очень теплые, дружеские, бесконфликтные отношения, они меня понимают и неизменно поддерживают. Единственное, они опасались, пройду ли я конкурс в театральный вуз. Папа только говорил: «Катён, ты что думаешь, ты улыбнешься и тебя сразу возьмут?!» (Улыбается.) Но я прошла. Надо сказать, во многом благодаря занятиям во Дворце творчества. Это оказался полезный опыт.

Агеева не считает свою внешность нестандартной, но спокойно соглашается, что под эталон невероятной красавицы не подходит. Ее ценят за другоеФото: Иван Тамазин

— Забавно, что в «Щепке», откуда вы ушли по собственному желанию, вас, коренную москвичку, постоянно назначали на роли провинциалок…

— Изначально у меня не сформировалось никакого представления о себе, но педагоги там все как один видели во мне в основном «женщину с Урала», еще всяких возрастных теток. Однажды моя подруга-­режиссер позвала к себе во ВГИК сыграть юную девушку, и я поймала себя на мысли, что как-­то это для меня уже непривычно, тяжело перевоплощаться в ровесницу. Это был сигнал. Но стоило поменять институт, и все встало на свои места. Я попала в мастерскую Олега Львовича Кудряшова, почувствовала себя в своей тарелке и играла уже разноплановые роли.

— Внешность у вас достаточно нестандартная. Как вы сами себя оцениваете?

— Никогда не считала, что внешность у меня какая-­то странная. Изучала себя в зеркале и не могла ответить, почему все считают, что я выгляжу оригинально. Комплексов у меня никаких не развилось.

— И, наверное, не было проблем с противоположным полом?

— Я с детства была на одной волне с ребятами, и у меня много приятелей-­мужчин. Возможно, мне с ними легче эмоционально. Но огромного количества именно ухажеров не было, и таких ситуаций, что все мужчины в компании в тебя влюблены, тоже. Но при этом в тех же компаниях, среди признанных красавиц, я не ощущала себя лишней. В меня не влюбляются с первого взгляда, все начинается с общения, с дружбы. И я ценю не сумасшедшие ухаживания, а беседы по душам, когда чувствую отклик, понимание. Я не приемлю игры, кокетства, манипуляции. К чему эта мишура?

— Вы влюбчивая?

— Нет. Мне очень повезло встретить своего человека. Между прочим, я сразу его распознала. Он не актер и даже не из творческой профессии, и это славно. Он меня зацепил своей основательностью, логичностью, здравым смыслом. И тем, что он не врет ни себе, ни другим.

— А эмоциональные перепады в реальной жизни приветствуете?

— В институте я так развлекалась, но довольно скоро поняла, что это какая-­то тоска. Мне нравилось пострадать, я не упускала повода поплакать, упивалась выдуманным горем… Но это искусственная чушь, в которую ты веришь. Жизнь должна быть в кайф, без мучений и скандалов. Плохо с человеком — уходи, ищи того, с кем будет хорошо. И для меня чужды отношения, когда люди мучают друг друга. Как-­то это извращенно. И также я ненавижу, если актеры играют вне работы. Ужасно, когда человек пытается произвести эффект… По этой причине я предпочитаю круг знакомых из других областей деятельности. Там больше естественности и честности, по крайней мере.

"Я написала любимым режиссерам Педро Аль-модовару и Ларсу фон Триеру. Педро меня проигнорировал, а Ларс прислал отказ, который я вначале приняла за предложение"Фото: Иван Тамазин

— Вы красиво сказали, что поднимаете себя на верхний уровень искусством, медитациями. Можете рассказать более подробно об этом?

— Есть такая штука, как вибрации, и когда ты падаешь вниз — разочарован, подавлен, обязательно надо себя воодушевлять чем-­то мощным, духоподъемным. Это могут быть правильные книги, интересные выставки, гениальные музыкальные произведения, которые мгновенно тебя заряжают… Медитации, к слову, мне тяжело даются. Я человек подвижный, и пока это не мой путь явно. Лучше общение с людьми. Оно тоже выводит на позитив. Я, например, никогда не упускаю случая поговорить с тем же продавцом, таксистом, если он не против, разумеется. Не то чтобы специально лезу в разговор, но я открыта и неравнодушна к человеческим историям, переживаниям. Особенно к простым людям, у которых не так много денег, и по общепринятым меркам они вроде как не добились успеха. Но там порой встречаются интересные судьбы! Это невероятно любопытно.

— Вы этот багаж знаний записываете? На сценарий уже набралось?

— Было бы неплохо. Откровенно говоря, меня к этому тянет, особенно когда в руки попадаются слабые тексты. Имело бы смысл научиться разбираться в структуре сюжета. А пока у меня в мозгу лишь вспыхивают подчас целые куски диалогов. И не ходульных, как мне кажется, а естественных. Ну посмотрим, что будет дальше. (Улыбается.)

— В Инстаграме с вами рядом чудесный пес. Как он к вам попал?

— Гаспар — четырехлетняя дворняжка из приюта. Преданный друг, который скрашивал мне эту пандемию. Он — первая моя собака в жизни, о которой я всегда мечтала. И он стал первым свидетелем моего карантинного хобби — танцев тверк, к которому меня приобщает Анастасия Сомова, великолепный специалист. Так что теперь я страстный приверженец тверка, и эти чувственные, пластичные африканские танцы, которые произвели на меня сильное впечатление еще на Занзибаре, ни на что не променяю. (Улыбается.)