«Хотите увидеть Москву изнутри? Наша компания рада предложить Вам широкий спектр экскурсионных программ»… По дороге поплывет автобус, гид будет что–то говорить. Мы извинимся, попросим водителя притормозить и выйдем… И ты увидишь другую Москву…
Несколько лет подряд, едва ли не каждое утро, приходил в эти стены мальчик – рыжеволосый, застенчивый. Он брал книги и углублялся в чтение, забывая обо всем на свете. В себя приходил, только когда уборщица напоминала: «Закрываемся, милок. Закрываемся! Завтра приходи».
Годы прошли. Сотрудники Ленинской библиотеки до сих пор следят за судьбой своего рыжеволосого читателя. Еще бы! Он вырос в Эдварда Радзинского. Впрочем… Разные здесь бывали посетители.
— Как–то раз в читальный зал зашел мужчина – обычный, ничем не примечательный, — рассказывает одна из сотрудниц Ленинки. — Попросил «Обретенное время» Марселя Пруста. Взял книгу, сел, открыл сумку, достал из нее… удава, положил змею перед собой на стол и принялся читать. Я, обомлев от изумления, направилась к читателю и говорю ему: «Здесь библиотека, не террариум». «Покажите мне, где написано, что в библиотеку запрещено приносить змей, — заявил читатель. – Дуся (оказалось, змею зовут Дуся) помогает мне лучше понять Пруста».
Книги, хранящиеся в Ленинке, читали, их выносили в брюках, прибинтовывая к ногам (эту нехитрую операцию совершали в библиотечном туалете), даже сжигали.
— Помню, у нас украли, кажется, три раритетных, выпущенных до революции издания. Наверное, мы так и не узнали бы о судьбе этих книг, если бы спустя время в библиотеку не позвонили из одного букинистического магазина Москвы. Воры (ими оказались студенты) решили продать украденное, да не тут–то было. В магазине книги не приняли, сославшись на библиотечные штампы. Сотрудники Ленинской библиотеки чудом нашли пропавшие книги… в мусорном бачке, что стоял неподалеку от магазина. Две из них были наполовину сожжены, третья уцелела.
«Хотите увидеть Москву изнутри? Наша компания предлагает экскурсии по известнейшим местам столицы»…
— Лена, зажимчик давай. Потом мы собачке вот это вырежем. Ой, мужчина, не падайте. Оля, выведи гражданина. Не хватало мне тут обмороков.
Одна из ветеринарных клиник Москвы. Кавказской овчарке делают полостную операцию.
— Я, знаете, книгу могу написать о своей практике, — говорит мне ветврач Екатерина. – Помню, ко мне привезли дворнягу…
Предыстория. Как–то к автопарку приблудился пес–симпатяга. Водители собаку приютили, стали подкармливать. Барбос прижился, стал «сыном полка». В автопарке стоял бильярдный стол, на котором во время обеденного перерыва играли водилы. Барбос от них решил не отставать. Упадет шарик со стола, пес его возьмет и проглотит. Игроки смеялись: «Ну надо же, собачонка фокусы какие вытворяет!»
— Принесли они собаку чуть ли не со слезами на глазах, — рассказывает Екатерина. – Помирает, мол, спасайте. Когда я операцию сделала, водители сюда ходили делегациями: приносили кто супчик, кто котлеты, кто рыбное филе. А еще запомнилась мне операция, когда крыса рожала. У меня тогда крысята со стола как посыпались! Ох, как я испугалась! Но, слава Богу, ничего…
«С нами экскурсии по городу проходят на высоком уровне»…
— Знаешь, как в Москве недобросовестные владельцы магазинов торты продают? Залежался у них товар, они берут коробку от свежего с выбитой датой, упаковывают несвежий продукт и реализуют, а покупатели потом производителя ругают.
Одна из кондитерских фабрик Москвы. Мне показывают фруктовый торт, край – рулетный, желейное поле, брусничные цветы и надпись: «Любимому».
— На свадебный торт вручную лепим розочки. Тут их 200 штук надо. Это еще что. Делали 100–килограммовый торт для банкира. Вот тогда пришлось повозиться. Высоту потолков измеряли, ширину дверей, чтобы торт беспрепятственно «вышел» из помещения. Специальную машину заказывали, слесарь наш тележку изготовил. Сейчас каких только тортов не просят: и в виде ветки рябины, и в виде картонки для шляпки, торты с фотографиями… Когда заказчики просят сделать на торте надпись, приносят целые телеграммы с текстом. Помню, на китайском надо было написать. Я с бумажки списывала. Что я тогда начертала, до сих пор не знаю, то ли поздравила, то ли матом обложила…
«Вы увидите много интересного: Кремль, Третьяковскую галерею…»
В этом театре конфетти делают из блестящих крышек от йогурта, рецепт сценического коньяка прост — «…заварка, сахар, вода кипяченая».
А сюда, в конно–спортивный комплекс, подростки приходят с учебниками, чтобы надолго не оставлять своих питомцев – маленьких пони, вместе с которыми выступают на соревнованиях по конкуру. Ну и что, что четвероногие питомцы иногда бывают упрямы. Вон, 12–летнему Сашке Белову его лошадка, рассердившись, откусила ухо. Сашка понял, простил.
А это футбольный клуб. И вроде ничего не стоит за вывеской, а если присмотреться… Здесь играют футболисты у которых нет рук, а у некоторых вместо ноги – протез.
А это маршрут, по которому водил трамвай известный всей стране актер.
А это изолятор для несовершеннолетних, где в личных делах 5–летних детей написано «токсикоман, вор, убийца».
А это «Останкинская башня», по лестницам которой на спор бежали один из ее создателей – семидесятилетний бодрячок — и едва поспевавшие за ним журналисты.
А это цветочная выставка в музее Тимирязева. Здесь ежегодно собираются коллекционеры.
— У меня 2 тысячи цветов в двухкомнатной квартире, — рассказывает мне биолог Нина Алексеева. – Муж с сыном приходят, а на плите тазы с землей, на столе — саженцы. Когда цветет растение, от благоухания которого у мужа болит голова, я ему говорю, что соседи красят дверь. Жаль цветок выбрасывать. Тем более цветет он всего несколько дней.
В этом театре гримеры делают актеру курносый нос из шифоновой ленточки. В том — у входа в кабинет покойной Натальи Дуровой — сидят в клетках разноперые попугаи. Подойдешь к одной из клеток и услышишь:
«Чего припер-р-р-рся? Дур-р-рак».
А здесь…
«Хотите увидеть Москву изнутри? Наша компания рада предложить Вам широкий спектр экскурсионных программ»… По дороге поплывет автобус, гид будет что–то говорить. Мы извинимся, попросим водителя притормозить и выйдем…
Источник: